Отправлено: 03.04.11 11:05. Заголовок: Наяда и дриада

Лето 1739 года, маскарад в венецианском посольстве.

 Отправлено: 03.04.11 12:48. Заголовок: О том, что жизнь в з..

О том, что жизнь в законном браке должна доставлять удовольствие, Патриции ничего не говорили, отдавая замуж за престарелого и тучного министра торговли. Наоборот, все кому не лень твердили юной красавице о долге, о том, что мужа нужно почитать и во всем слушаться. Про удовольствие семнадцатилетняя графиня догадалась сама, спустя год после скучнейшего существования в качестве красивой игрушки рядом со старым мужем. Предшествовал этому совершенно, казалось бы, невинный разговор с камеристкой, особой бойкой, смешливой, погладывающей на свою госпожу с искренним сочувствием.

- Неужели синьора пропустит маскарад в венецианском посольстве, - как-то осведомилась она, словно невзначай. – Поверить не могу! Я слышала от одной цветочницы, а та от своего кузена, у которого кум служит во дворце, при посольстве, что прием будет восхитительным! Одних цветов туда заказали сто корзин. А может и двести!
Синьора ди Мадильяни досадливо пожала плечами.
- Ты же знаешь, Мадлен, граф должен будет уехать на эти дни, а без него я не смогу быть на маскараде!
- Да почему же, синьора, как раз наоборот, - с жаром возразила камеристка. – На то он и маскарад, все же в масках будут! И вы тоже! А если так – кто об этом узнает? А я с вами буду, пригляжу, чтобы ничего плохого не случилось!
Графиня Виценто – семнадцатилетняя, пылкая, смешливая, истомившаяся за этот год жизни в золотой клетке, ухватилась за эту мысль как утопающий за соломинку.
- Ты правда так думаешь? И я смогу заказать себе красивый костюм? И танцевать сколько захочу?
- Ну конечно, госпожа графиня! Завтра же я вас сведу с портнихой, она вам сошьет платье – будите красивее всех на празднике! Только личико маской прикройте, когда будете с ней разговаривать. А мужу об этом и знать необязательно! Если уж на то пошло, так все замужние дамы в Неаполе делают.

Патриция мечтательно улыбнулась своему отражению в зеркале. Танцевать всю ночь! Одна, без мужа, на свободе! Мадлен права, если об этом никто не узнает, то и вреда не будет, а она заслужила небольшое развлечение.

 Отправлено: 03.04.11 14:22. Заголовок: За три дня до маскар..

За три дня до маскарада...


Девица оказалась юркой и болтливой, как та желтая канарейка в клетке, и Энрике готов был заткнуть ее хорошенький ротик самым простым, придуманным природой способом, не дослушав до конца, да отправили-то его не за этим.
- … А еще одна синьора нас посещала, молоденькая совсем, та все под маской. И мастериц к ней домой ни разу не вызывали. Видно, синьора не желает, чтобы о ее наряде муж узнал, а Тина видела ее однажды без маски, говорила, беленькая и красавица такая!.. – трещала она без умолку, округлив темные и быстрые, как у белки, глазки.
- Ты тоже красавица, - душевно шепнул Энрике, и лениво сплюнул на песок, разглядывая пышные формы девицы, - куда там до тебя всем синьорам, одна пудра да мушки. Так, в каком платье будет та синьора, что я просил узнать тебя?
- Беленькая? – уточнила красотка, разрумянившись до круглых маленьких ушей и кокетливо поправляя с умыслом надетый на сегодняшнюю встречу кружевной корсаж, - такая красавица! А когда она наряд выбирала, и мадам ей предлагала бирюзу, синьора проявила такой интерес, и просила, чтобы корсаж был расшит маа-аленькими такими камушками, называются…
- Темненькая! – передразнил он, едва сдерживая раздражение и размышляя, что пять дукатов, которые он планировал выделить вертлявой белке как вознаграждение – слишком большая сумма.
Правда, синьор Скалатти дал на все расходы десять, и обещал добавить, если не хватит. Но откуда знатному синьору знать, что обаяние творит чудеса, и там, где можно обойтись парой поцелуев и нежным шепотом в розовые ушки, деньги и вовсе не нужны?
- Темненькая синьора. Я тебе ее показывал! – нетерпеливо напомнил он, наклоняясь к девице поближе, и встряхивая за плечи, чтобы остановить поток красноречия.
- А-ах, темненькая. Ну, да! – белка наморщила гладкий лобик, - так вы бы сразу и сказали, синьор Энрике. Конечно, я узнала. Прекрасная синьора, мадам сказала, что у синьоры отменный вкус, синьора выбрала костюм нимфы… наядой называется. Или ореадой?
- Ке-ем? – брови Энрике сделались домиком, а глаза стали точь-в-точь воробьиные, – к-какой нимфой?
- Наядой! – авторитетно повторила белка, радуясь возможности показать себя знатоком изящной словесности и греческой мифологии, - это девица такая, что живет в лесу, на деревьях, я слышала, там живут еще козлоногие мужики, именуемые…
Про козлоногих мужиков он слушать не стал. Вытащенные из кармана три дуката незамедлительно перекочевали в вырез корсажа. Благодарно заалев, белошвейка замолчала, завороженная блеском серебряных монет.
Четвертая монетка качалась между пальцами мужчины, поворачиваясь медленно, как в полусне, то аверсом, то реверсом. Темные глазки девицы алчно засияли.
- Это тоже мне, синьор? - вопросила она, потупившись.
- Тебе, красавица, - кивнул Энрике, отправляя монетку вслед за тремя предыдущими, и с явным удовольствием оглядывая перспективы. В конце концов, венецианец расщедрился не зря. Если девица хороша окажется, можно вознаградить и на будущее. Засим практические мысли сменились полным отсутствием мыслей. День выдался погожим, зелень луга и надежно скрывающие парочку от любопытных глаз кусты послужили прекрасной ширмой краткой возне и писку, скоро уступившим место приличествующим случаю вздохам.

 Отправлено: 04.04.11 09:21. Заголовок: - Нимфы? – переспрос..

- Нимфы? – переспросил Скалатти, рассматривая простоватое лицо Энрике.
- Наяды, - старательно подтвердил тот, широко улыбаясь щербатым ртом, - девица, что белошвейкой там служит, все расспросила у мастерицы, и та сказала, что синьора нарядится нимфой наядой, платье будет украшено камушками, и пошито как… хитион греческий.
- Кто? – уголок рта дипломата дернулся, - как пошито?
- Хитион, - Энрике почесал затылок и насупился, припоминая все, что успела наговорить белка, - так девица та сказала. Я запамятовать не мог.
- Хитон? – уточнил Витторио, отчаянно сожалея, что не расспросил мастерицу сам - возни много, но и уверенности, что не ошибся, больше будет.
- Точно, хитон, - лицо лакея вытянулось от смущения, – вот как есть он. Греческий. С узором. Она про наяду сказала, про камушки, а в конце вот про него… про хитон.
- Черт с тобой, - добродушно буркнул секретарь, - иди.
Энрике помялся чуток в надежде, что синьор Скалатти расщедрится на дополнительное вознаграждение, но, заветных слов не услышав, набрался наглости и, зажмурившись, выпалил:
- И добавить надо бы, ваша милость. Я девице той, что про платье рассказала, на два локтя кружев взял в долг, в качестве оплаты за услуги.
- Это за какие услуги ты платил, мальчишка? - лицо венецианца задрожало от едва сдерживаемого смеха, - держи еще пять дукатов и проваливай!
Лакей, подхватив на лету мешочек с деньгами, выскочил вон, радуясь, что легко отделался и денег выпросил. Можно еще раз-другой наведаться к белошвейке, аппетитная девица попалась, жаркая, что печка. Как же он слово-то перепутал, а?

 Отправлено: 04.04.11 17:55. Заголовок: Праздник захватывал,..

Праздник захватывал, увлекал за собой, кружил голову юной супруге министра торговля, вызывая в душе чувство, которое было сродни опьянению. Только причиной было не вино, а музыка, веселье и та особая, манящая магия маскарада, когда рамки дозволенного отодвигаются для тех, чьи лица скрыты масками. Вот уже два часа кряду Патриция упивалась успехом, которое ей обеспечил великолепный наряд наяды. Разумеется, исполнен он был в трактовке портнихи, которая вложила в платье все свое мастерство, подобрав к белокурой красоте юной синьоры нежнейший шелк цвета персидской бирюзы, расшив корсаж бусинами из хрусталя и задрапировав его так, что одно плечо у дамы маняще мерцало под полупрозрачной накидкой. Пусть лица Патриции не было видно под затейливой маской, но сияющие медовые глаза и пухлые, свежие губы обещали достаточно, чтобы с первого же шага во дворце, где обосновалось венецианское посольство, графиня Виценто оказалась с головой вовлечена в удовольствия праздника. Танцуя, шутливо кокетничая с кавалерами, пресекая попытки самых смелых приподнять ее маску, Патриция чувствовала, что вот оно – настоящее, незамутненное счастье. В ярких красках, музыке, аромате цветов, внимании мужчин, а вовсе не сидении дома рядом со старым мужем!

Немного утомившись духотой и громким смехом гостей, графиня вышла в сад, но и тут у нее было не много возможностей побыть в тишине. Сад от томных вздохов уподобился мифологической Аркадии, а уж в страстных пастушках и пастушках в этот вечер недостатка не было! Смешливо фыркнув, юная графиня торопливо прошла по узкой извилистой тропинке к беседке. Которая спасибо всем мифологическим богам и богиням оказалась свобода. Сев на мраморную скамью, Патриция обмахнулась платком, признав себе, что лучше вечера в ее жизни еще не было.

 Отправлено: 04.04.11 18:37. Заголовок: Бальный зал венециан..

Бальный зал венецианского посольства потрескивал и расходился по швам, оглушенный нестройными воплями десятка флейт и скрипок. Маскарад достиг пика – того во всех смыслах желанного момента, когда вино и музыка становятся лишь приправой к искрящемуся флирту. Воздух в зале – пряный и тяжелый, наполнен тягучим предвкушением, как перед грозой, а первые робкие касания руки в тонкой кружевной перчатке знаменуют сигнал к атаке.
В такой толпе несложно затеряться. Мужчина в костюме Домино, прислонившийся к колонне, явно не желая быть узнанным и даже потревоженным, ничем особенным из толпы не выделялся. Рядом под звуки взбесившихся флейт ворковала парочка – Коломбина и Арлекин, изредка Арлекин поглядывал на черно-белого человека, дерзко поблескивая светлыми глазами в прорезях маски, но Домино больше напоминало изваяние, нежели живое существо, и Арлекин рассерженно фыркая, увел свою даму в сад. Остальные, занятые собой или флиртом с хорошенькими пастушками, блеющими в тон флейтам, не обращали внимания на маску, которая веселью предпочитала наблюдение.
Объект для наблюдения напоминал мотылька. Нежно-голубой хитон, скрадывающий очертания гибкой фигуры, на фоне пышных юбок десятков коломбин, пастушек, диан и парочки изабелл смотрелся несколько вызывающе, но наяду, похоже, это не беспокоило.
Синьора Мандзони выглядела безупречно – настолько, что изумленная память силилась вызвать к жизни картины восьмилетней давности – залитая кровью тонкая сорочка, багровая отметина на шее, бледное, испуганное лицо куртизанки, стройное подвижное тело, узкие бледные ступни и голени с золотистым пушком, теплый шершавый бок печки… Восемь лет прошло с той ночи, и лишь месяц назад, по случайному стечению обстоятельств, он встретил Франческу Мандзони, респектабельную вдову, в неаполитанском свете. Говорили, она блюла траур по усопшему мужу. Глядя на резвящуюся Никею, трудно было предположить, что эта женщина имеет за своими хрупкими плечами груз такого прошлого. Впрочем, разве он тянет вниз, если о нем некому напомнить?
Скалатти ухмыльнулся – ухмылки под непроницаемой черно-белой баутой никто не заметил. Осторожно лавируя в толпе, он направился вслед за нимфой, покинувшей зал стремительнее стрижа. Небесно-голубой хитон мелькнул справа. Стараясь идти следом незаметно, дипломат ступал по гравию, как канатоходец. Камешек скользнул и хрустнул под ногами – он шепотом выругался и ускорил шаг. Ему повезло – в беседке наяда была одна.
- Надеюсь, прекрасная нимфа ждала не Аида? – поинтересовался Витторио, непринужденно присаживаясь рядом. После света тысяч свечей бального зала густо-фиолетовая темнота беседки скрадывала очертания стройной фигуры, лицо в маске белело смутным пятном, однако прерывистое дыхание и легкий, едва слышный аромат розы он почувствовал, почти угадал.

 Отправлено: 04.04.11 19:00. Заголовок: Патриция, испугавшис..

Патриция, испугавшись, замерла на мгновение, когда рядом с ней из темноты возникло Домино, заговорившее мужским голосом, но потом напомнила себе что это маскарад. Никто не видел ее лица, никто не знал, что юная жена министра торговли, воспользовавшись отсутствием мужа, явилась на этот праздник. А раз так, чего ей бояться? Но все-таки само положение – темнота, пусть относительное, но уединение беседки, бархатистый мужской голос с чувственной хрипотцой, все это заставляло сердце графини Виценто биться часто-часто. Отчего? Она не знала, вернее, еще не могла понять.

- Аида? Боюсь, вы ошиблись, - проговорила она, невольно понижая голос, и отодвигаясь чуть дальше от незнакомца. – Нимфа никого не ждет, уверяю вас! Более того, нимфа не желает, чтобы ее тревожили, синьор Домино. Может быть, вам поискать другую маску? В зале их достаточно, чтобы удовлетворить самый требовательный вкус!

Осторожность требовала встать, и уйти, а не оставаться наедине с незнакомым мужчиной, но любопытство нашептывало Патриции, что нет ничего плохого в том, чтобы задержаться еще на минуту, или на две. Все происходящее было так необычно, что трудно было устоять против искушение продлить это невинное приключение еще немного!

 Отправлено: 04.04.11 20:14. Заголовок: Мягкое, переливчатое..

Мягкое, переливчатое сопрано, слегка дрожащее, но музыкальное. Голос Франчески он не помнил. Помнил лишь испуганные глаза и бледные шевелящиеся губы, но слов не было, был только страх и оглушающая благодарность. Сейчас же… голос наяды был молодым и хрупким, как звон бокала изысканного муранского стекла. Сомнение мелькнуло и погасло, сметенное убеждением, что информатор не мог ошибиться. Греческий хитон, невесомый и нежный, закрывающий высокую грудь и расшитый тускло поблескивающим сквозь прозрачную ткань хрусталем, единственный в своем роде. Невозможно ошибиться.
- Разве я потревожил вас, синьора? – поневоле в его голосе зазвучала легкая насмешка, - тот, кто не желает быть потревоженным, не выезжает из дому. Неужели вы рассчитывали остаться незамеченной, Никея? Или, может быть, вы предпочтете другое имя? Какое-либо из тех, что вы носили в прошлом?
Он почувствовал, как она напряглась и едва заметно отодвинулась, и оглянулся, оценивая возможные пути к отступлению. Нет, убежать она не успеет, перемахивать через балюстраду, к счастью, женщины не обучены.
- Итак, cara mia? Если вы не дожидались ни Аида, ни Геракла – на этом мои познания в греческой мифологии истощаются – предположу, что вы обрадуетесь моему обществу.

 Отправлено: 05.04.11 18:40. Заголовок: - Вы ошибаетесь, син..

- Вы ошибаетесь, синьор, - настойчиво повторила Наяда, пытаясь понять, в самом ли деле тут имеет место ошибка, Или ей уже стоит возмутиться дерзостью Домино, встать, и покинуть беседку? К тому же слова незнакомца о том, что тот, кто не хочет быть потревоженным не выезжает из дому, неприятно царапнули синьору ди Мадильяни, именно потому, что были правдой. Ей бы тоже сейчас следовало сидеть дома, скучать за пасьянсом или пяльцами. Однако она здесь! Без мужа, без защитника. И если граф Виценто услышит хоть о малейшем скандале вокруг имени своей супруги... О, Патриции, все еще немного трепетавшей перед этим тучным колоссом, не хотелось даже думать об этом! – Пожалуй, я оставлю вас. Уверена, долго скучать в одиночестве вам не придется, а я должна вернуться в зал!

Юная графиня Виценто постаралась придать своему голосу уверенные интонации светской дамы, но это у нее получилось плохо, и голос слегка дрогнул, словно она не утверждала, а спрашивала у незнакомца разрешения. Рассердившись и на себя, и на таинственного насмешника Домино, Патриция поднялась со скамейки, благословляя и темноту, и маску. Кто знает, что на уме у этого незнакомца? Нет, определенно, ей лучше уйти!

 Отправлено: 05.04.11 22:45. Заголовок: Витторио поднялся по..

Витторио поднялся почти одновременно с нимфой, сопротивляясь смутному, раздражающему искушению сорвать с нее маску. Что-то неожиданное, царапающее, словно заноза, сквозило в ее неумелом желании прервать разговор, в дрогнувшем голосе, и венецианец, поражаясь способностям куртизанки притворяться, сделал шаг назад, опережая свою невольную визави.
- Не торопитесь, Франческа. Я не ошибаюсь.
Нахальный синьор Домино, упираясь спиной в мраморную колонну у входа в беседку, демонстративно поставил ногу на скамью напротив, отрезая наяде все пути к отступлению.
- Я предпочел бы не скучать в вашем обществе, дорогая, - нарочитую любезность тона с лихвой перевешивало развязно-вкрадчивое «дорогая», - тем более, мне приходилось когда-то не скучать именно в вашем обществе, прекрасная синьора. Вспоминать приятнее вместе, не так ли?
Гравий зашуршал под ногами какого-то нетрезвого Арлекина, разглядевшего в свете луны, танцующей в окружении рваных облаков, темно-голубую шелковую накидку нимфы. Однако пусть к вожделенному призу в небесных одеждах преграждало молчаливое Домино. Арлекин неуверенно потоптался, промычал что-то неразборчивое и, услышав нелюбезное: «Проваливайте к дьяволу, синьор», поспешил ретироваться.
- Итак, cara? – черно-белая маска повернулась к наяде, издевательски темнея пустыми глазницами, - останетесь со мной, чтобы оживить воспоминания давно минувших дней, или предпочтете составить компанию подвыпившему паяцу? Полагаю, он будет дожидаться вас в ближайших зарослях жимолости. Желаете присоединиться?

 Отправлено: 06.04.11 13:24. Заголовок: Франческа? Синьора д..

Франческа? Синьора ди Мадильяни подавила лукавый смешок. Так значит, назойливый синьор Домино действительно ошибся, приняв ее за другую, судя по его словам, весьма близкую когда-то ему даму. Забавная ошибка, достойная маскарада. Наяда, надвинув поглубже капюшон накидки и убедившись, что ткань и маска надежно скрывают ее лицо и волосы – а значит она может не бояться быть разоблаченной, окинула взглядом нахала в маске, преградившего ей путь из беседки таким негалантным образом и медовые глаза ее недобро заблестели. Да, ошибка забавная и почему бы ей не слишком торопиться с объяснениями, тем более что господин этот так самоуверен! Пусть будет наказан за свою самоуверенность.

Нежно-голубое видение, парящее в темноте беседки, замерло, словно в нерешительности. Легкий ветерок, пробирающийся сквозь розовые кусты и похищающий у нежных цветов их аромат чуть шевелил легкие складки хитона, придавая фигуре Наяды неправдоподобную текучую воздушность. Словно в противоположность ей, Домино, застывший в нескольких шагах с непреклонностью Титана, был пугающе-земным. Но Патрицию слишком захватила мысль сыграть с ним небольшую шутку, чтобы она задалась вопросом, а так ли уж разумно шутить с незнакомцем в уединении темной беседке.

- Я не понимаю, о чем вам угодно говорить, синьор, - проговорила юная графиня Виценто, старательно придав своему звонкому голосу немного нервной неуверенности. – Почему вы считаете, что знаете меня? Да еще бросаетесь такими намеками… почти неприличными! В конце-концов, я пока не вижу в вас никаких знакомых мне черт, синьор Домино! Либо объяснитесь, либо признайте все это неудачной шуткой и оставьте меня в покое!

 Отправлено: 07.04.11 23:39. Заголовок: - Но вы же не утвер..

- Но вы же не утверждаете, что я ошибаюсь? - самоуверенно заявил дипломат, требовательно протягивая наяде руку, - позвольте, я помогу вам сесть, Франческа. Возможно, существуют вещи, вспоминать которые лучше, когда есть на что опереться. Итак, будите воображение, звезда моя. В прошлом… в вашем прошлом мы были знакомы. И знакомы так близко, что я еще не забыл на запаха мускуса, ни карминных красок, ни вкуса вашей кожи…
Ее кожа была соленой и пахла кровью. Но он не станет напоминать ей об этом сейчас.
Сейчас она должна что-то заподозрить и испугаться. Задрожать, ахнуть, запротестовать, попытаться уйти!
Он сделал шаг вперед и оказался рядом с ней, всматриваясь в прорези скрывающей лицо блестящей маски – в пустоту. Дразнящий аромат розы и юной женственности защекотал ноздри, и Скалатти снова поразился нечеткости образа, прячущегося под небесно-голубой маской и шелковым плащом. Отчего возникло и уже не проходило чувство, что неуловимая наяда много моложе венецианской куртизанки, которую он спас от смерти грозовой апрельской ночью?
- Дайте же руку, - не дожидаясь, пока она сделает это сама, Витторио без лишних церемоний нашел тонкие пальчики нимфы в невесомой кружевной перчатке, и – не наклонился, как принято, а поднес к лицу и повернул – ладонью вверх, осторожно скользя чувствительными пальцами по предплечью, - восемь лет назад вы не были столь сдержанны…
Он замолчал, не договорив. Запястье было узким, аристократически изящным, рука гибкой, и по-детски мягкой и податливой.

 Отправлено: 08.04.11 10:53. Заголовок: Первую часть тирады ..

Первую часть тирады таинственного Домино, юная графиня Виценто слушала, затаив дыхание. Так вот как оно бывает! Оказывается, есть женщины, о которых невозможно забыть! Видимо, эта самая Франческа, о которой говорит незнакомец, была очень красивой, раз он пытается разыскать ее спустя столько лет. Тут синьора ди Мадильяни, не избалованная мужским вниманием к своей персоне (старый муж не в счет) почувствовала нечто вроде укола женской зависти. А когда Домино сделал паузу – театральную, нарочитую паузу, Патриция чуть было не потребовала продолжения таинственной истории. Но вовремя вспомнила, что в глазах незнакомца она и есть Франческа, по крайней мере, в эту минуту. А когда Домино завладел ее рукой - замерла, прислушиваясь к совершенно новым для себя ощущениям.

Если ангел за правым плечом графини в этот миг и советовал настойчиво вырвать ладонь из мужских пальцев, объясниться начистоту и уйти, то бесенок, пожав плечами, возразил что сделает она это сейчас, или через минуту – разницы никакой. Так почему бы просто не постоять в темной беседке, воздух которой был насквозь пропитан ароматом роз, рядом с Домино, от которого веяло чем-то притягательным и опасным, чувствуя, как его пальцы скользят по коже, от чего ее словно начинает колоть иголочками и голова начинает так сладко кружиться…

Мимо беседки с громким криком пролетела ночная птица, и ее хищный зов словно стряхнул с Патриции пелену оцепенения. Шаг назад – словно глоток воздуха после того, как тебя медленно затягивала опасная глубина.
- Боюсь, мое воображение тут бессильно, - призналась она незнакомцу, втайне завидуя этой самой Франческе, кем бы она не была. Уж ей-то не пришлось бы прерывать столь волнующий диалог, она могла бы… нет, об этом лучше даже не думать! – А поскольку моя память молчит, может быть, все дело в вашей? Вы уверены, что не ошиблись дамой, синьор Домино?

 Отправлено: 09.04.11 14:54. Заголовок: Дьявол! Она не испуг..

Дьявол! Она не испугалась. Ее пальцы едва ли дрогнули под его рукой, но синьор Скалатти уже умел отличать страх от желания, он чувствовал женщин, как виолончелист чувствует струны отвечающего его касаниям инструмента… ее трепет был трепетом волнения и любопытства. Но – не страха.
Он уже сомневался. Сомневался, радуясь, что не успел сказать слишком много и отметая растущее раздражение от того, что пошел на поводу то ли вечной своей уверенности в непогрешимости собственных умозаключений, то ли непостижимого, легкомысленно-женского, что дразнящим флером витало вокруг призрачной небесно-голубой нимфы. Она отстранилась, отпрянула в липкую темень беседки. Рука его протестующее взметнулась следом, поймав пустоту.
- Если я ошибся, синьора, - глаза Домино пугающе блеснули в темных прорезях маски, - это ведь легко проверить. Вы догадываетесь, как?
Витторио недобро усмехнулся - счастье, что она не видит его улыбку. Он уже знал, как ему хотелось бы проверить. И мысль эта, возбуждающая, алчная, пронизанная ночными звуками, пропитанная атмосферой вседозволенности и разнузданности, терпкими ароматами вожделения, сфокусировалась в его зрачках отчетливо, как острие стилета, направленного в грудь неуловимого соперника. И все-таки он сделал последнюю попытку убедить – или убедиться?
Он шагнул вперед, едва касаясь – нет, не коснувшись даже гибкого и теплого тела, но чувствуя его, как чувствуют друг друга звери и любовники – запахом, потом - теплом, потом касанием, и прошептал, наклоняясь к самому уху наяды:
- Если вы не пожелаете вспоминать, дорогая, я с удовольствием найду способ поведать о вашем прошлом modus vivendi парочке самых яростных светских сплетниц. Доказывать не придется, но отмыться не получится, mia cara signora.

 Отправлено: 10.04.11 09:14. Заголовок: Патриция невольно за..

Патриция невольно задержала дыхание, когда Домино наклонился к ней, шепча свои угрозы. По правде сказать, все, что он говорил, графиня Виценто слушала в пол-уха, благо себя она почитала в безопасности, а за репутацию и добродетель этой незнакомой Франчески ей волноваться резона не было. Она бы с большим удовольствием проникла в тайну самого Домино! Что скрывается под этой маской? И кто? Красавиц он, или урод? Молод, или стар? Пока что синьора ди Мадильяни могла довольствоваться только голосом мужчины – бархатистым, обволакивающим, с чувственной хрипотцой, и кратким прикосновением его руки, коснувшейся ее жестом умелого соблазнителя. Всего этого было достаточно, чтобы разбудить в даме любопытство, но недостаточно, чтобы его удовлетворить. Это любопытство, беда всех женщин со времен Евы, помноженное на откровенную чувственность, исходящую от Домино, которую юная женщина, незнакомая еще с играми соблазна, впитывала как губка, удерживало Патрицию на месте, вместо того чтобы заставлять ее прислушаться к голосу разума и бежать прочь и из беседки и от этого опасного незнакомца.

- Ваши угрозы меня не пугают, синьор Домино. Чтобы вы не говорили, какие бы тайны прошлого не вытащили на свет божий, меня это не коснется. Хотя, не могу не заметить, что сражаться таким оружием с дамой - по меньшей мере нечестно, - в тихом голосе наяды явственно слышалась легкая насмешка. – Мне жаль вашу Франческу! Любопытно, чем она вам так не угодила в прошлом? Или наоборот, слишком угодила? Но я не требую от вас ответа на мой вопрос, я умею уважать чужие тайны. Теперь, когда вы убедились, что я не та, кого вы искали, может быть, позволите мне уйти?

В эту минуту юная супруга министра торговли, сама того не осознавая, вступила на опасную стезю, ведущую в тот мир, где женщины говорят «нет», подразумевая «да», отталкивают, чтобы удержать и просят их отпустить, не желая, чтобы их отпускали.

 Отправлено: 10.04.11 09:57. Заголовок: - Вас это не коснетс..

- Вас это не коснется? – он уже не спрашивал, он почти утверждал, поймав сладковатое эхо ее слов. Она права. Это не Франческа, информатор ошибся, это не могла быть Франческа! И все-таки… Она была необыкновенна. Слишком невинная, лишком наивная, с запахом ванили и флердоранжа, почти из детской, слишком женственная для девочки, с терпким ароматом чувственности, сдобренным головокружительными нотками розы, с шелковым, исходящим от нее манящим теплом неискушенности и морской свежести - она была… совсем молода? Бесстыдно и откровенно юна?
И, вместо положенного желания отвернуть голову бестолочи Энрике, единственная навязчивая, как комариный писк, мысль, сверлила висок и не позволяла, признав ошибку, удалиться немедленно, унося прочь остатки поверженного самовлюбленного достоинства.
Витторио протянул руку, проверяя то, что хотел проверить. Он не сразу дотронулся до нее – сильные пальцы скользнули в нескольких сантиметрах от драпировки небесно-голубого хитона, поднялись выше, лаская шелк накидки, закрывающей волосы и верхнюю часть лица. Порывом, дуновением ветра - как мазнувшая крылом случайная птица – откинули капюшон, открывая убранные хрусталем светлые волосы, причесанные в греческом стиле и свободно спадающие на скрытую невесомым полупрозрачным шелком грудь. Желание запело в нем низкой басовой струной, внутри расплавилось что-то, плеснуло горячо - как плавится золото – меняя цвет, сотней оттенков, невидимых глазу, но заставляющих учащенно биться сердце.
Скалатти выдохнул восхищенно, и поинтересовался, не скрывая иронии:
- А вы хотите уйти, синьора? Что-то подсказывает мне, что вы уже давно сделали бы это, если бы хотели. Но… вы ведь еще здесь, cara mia.

 Отправлено: 11.04.11 09:20. Заголовок: Когда руки незнакомц..

Когда руки незнакомца откинули капюшон накидки, Патриция только протестующее вскрикнула, но было уже поздно. Ночной ветерок шевелил светлые пряди – предмет тщеславной заботы графини Виценто, и только белая маска на лице придавала живой женщине сходство со статуей. Впрочем, кое-что посущественнее отличало красавицу от ее мраморных сестер в саду. У тех наверняка не полыхали жаром щеки, не колотилось сердце от смеси страха, гнева, любопытства и еще чего-то, чему юная жена старого министра не могла пока найти объяснения. Но… но если бы вместо ласкающего прикосновения ветерка на своей обнаженной коже она почувствовала прикосновения пальцев этого незнакомца… разве ей было бы неприятно? Правда, ласки мужа в те редкие часы, когда он наносил визит в спальню своей молоденькой жены ничего кроме скуки и отвращения не вызывали, но тут все было по-другому. А если бы этот мужчина – такой загадочный, властный, язвительный ее поцеловала, чтобы она почувствовала?

Решая про себя этот трудный вопрос, Патриция не замечала что молчит, и не понимала, что ее молчание может быть истолковано Домино как поощрение и согласие. Наконец, разбуженная от своих мыслей и грез внезапно воцарившейся тишиной – тишиной тяжелой, насыщенной невысказанными желаниями, тишиной многозначительной и красноречивой, она очнулась. Вскинув глаза на непроницаемую черно-белую маску, графиня пожала плечами, чувствуя, что голова совсем начинает идти кругом.

- Но вы сами меня не отпускали, синьор, - возразила Птриция, злясь на себя и на этого наглеца, который сначала удерживал ее в беседке чуть не силой, а теперь утверждает, что она сама не желала покидать его общество. – Так что не приписывайте мне тех мыслей и желаний, которые мне вовсе не свойственны. Я не хочу стоять тут с вами, выслушивая ваши сомнительные воспоминания о каких-то похождениях, я вовсе не желаю, что бы вы называли меня cara mia. И я вовсе не хочу, чтобы вы меня поцеловали!
Выпалив последнюю фразу на одном дыхании, графиня растеряно ойкнула, сообразив, что выдала себя, и с головой.
- Мне пора идти, синьор, я прощаю вам вашу ошибку и желаю приятного вечера, - торопливо добавила она, желая показать уверенность, которую вовсе не испытывала в эту минуту, и решительно направилась к выходу из беседки.

 Отправлено: 11.04.11 10:56. Заголовок: Маски, надежно скрыв..

Маски, надежно скрывающие лица юной нимфы и домино, препятствовали немедленной реализации ее нежелания, выраженного столь категорично, что поверить в него мог только младенец.
- Не хотите? – синьор Скалатти качнулся вперед, цепляя рукой шелк капюшона и касаясь тонкой пульсирующей жилки на белой шее, полускрытой светлыми шелковистыми локонами. В его голосе плескался смех, провоцируя на дальнейшие отказы, произнесенные мелодичным сопрано самоуверенной кокетки, и поддразнивая наяду, чей – теперь уже очевидно – слишком небольшой опыт не мог противостоять напору молодого венецианского наглеца. Она очаровывала невинностью и наивностью нежеланий, хотя была чересчур самоуверенна для дебютантки – скорее, чья-то юная жена, и неосознанно-чувственна, как распускающаяся под лучами солнца утренняя роза. Нежный цветок с дрожащими бриллиантовыми каплями на рассветно-розовых шелковых лепестках. Он неумело ускользала, тревожа распаленное ароматом женственности воображение и побуждая наклониться, взять, овладеть бездумно, и выпить ее свежесть до дна.
- Не хотите? – повторил он, опуская руку ниже, проводя чувствительными пальцами по корсажу - под ними музыкой невидимых флейт запели капли хрусталя, - хорошо, я не буду вас целовать, cara mia. Если вы сами не попросите.

И он не стал целовать ее. Скалатти притянул ее к себе, жадно лаская высокую грудь, освобождая золото волос от заколок, и сплетаясь руками с ее тонкими пальцами – раньше, чем она могла сказать «нет». Он шагнул в глубину беседки, увлекая наяду на каменную скамью – не самое удобное ложе любви. Но страсть делает камень мягче пуха…

 Отправлено: 11.04.11 13:29. Заголовок: «Так вот как это быв..

«Так вот как это бывает» - пронеслось в голове у Патриции, когда земля ушла из-под ног и она оказалась в объятиях Домино и на скамье в глубине беседке. Отчего-то все происходящее не напугало ее, не возмутило. Все это было так необычно, так ново, так пронзительно, так отличалось от всего, что юной графини Виценто довелось пережить, как прекрасная мелодия, исполненная виртуозом от неумелого пиликания бездарного любителя.

Тонкие женские руки неумело обнимали мужчину, светлые локоны беспорядочно расплескались, словно шелковое покрывало, губы приоткрылись, словно требуя того самого поцелуя, которого Патриция «вовсе не хотела» а маска мешала дышать и мешала чувствовать. И она готова была ее уже сорвать, чтобы подставить лицо под ласки дерзкого незнакомца, как вдруг голос с неба заставил ее вывернуться из его сильных рук и в испуге вскочить на ноги.
- Синьора, как же так, зачем вы ушли из зала и меня не предупредили? Нельзя вам тут одной ходить, а вдруг случиться чего?!

На пороге беседки, уперев руки в боки, стояла камеристка графини, Мадлен, наряженная цыганкой. Женщина негодующе сверкала черными глазами, но деликатно не замечала того, что ее госпожа уже не одна. В конце-концов, в беседке темно, мало ли что может привидеться? Главное, она, похоже, успела вовремя!
- Пойдемте, моя дорогая синьора, пойдемте. Я вам и прическу поправлю и накидочку вашу. Эк вас ветер порастрепал!
Недобро зыркнув в сторону «ветра», камеристка заботливо прибрала волосы госпожи и накинула на них капюшон.

Патриция же, молча принимая заботу служанки, боялась поднять на нее глаза. Пресвятая Дева! Да если бы Мадлен не появилась так вовремя, она бы… при мысли о том, что она бы могла у юной графини защемило сердце.
- Ты права, - тяжело вздохнула она, как человек, которого разбудили, не дав досмотреть чудесный, чудесный сон. – Пойдем, конечно пойдем. Мне просто стало жарко, и немного закружилась голова, но сейчас все хорошо.

 Отправлено: 11.04.11 17:32. Заголовок: - Дьявол! – зарычал..

- Дьявол! – зарычал Скалатти, оглядываясь на «цыганку» и сверкая глазами в прорезях маски – опасно, бешено, как зверь, у которого отняли добычу. Проклятая камеристка!
Он выдохнул несколько раз, пытаясь угомонить горячо пульсирующую в висках кровь, нервно одернул плащ, не замечая, как тонкой змейкой скользнул вниз по черному шелку изысканный серебряный шатлен с инкрустацией перламутром, и дымчатым топазом в крышке часов, и шагнул вперед, машинально следуя за ускользающей добычей и взъерошенной черноглазой наседкой. Воинственно вздернутый подбородок и внушительный бюст матроны исключали всякую возможность мирных переговоров. Опомнившись, девушка сникла и виновато уставилась под ноги. Черт, черт, черт возьми! Момент был безвозвратно упущен.
«Синьора»… Он не ошибся, у наяды есть хозяин, тот, кто по праву ласкает ночами теплое, податливое женское тело, и кто, как ни странно, вряд ли обзавелся рогами – слишком неискушенной в вопросах любви выглядит эта золотоволосая нимфа. Витторио дорого заплатил бы, чтобы узнать, чья юная жена встретилась ему в ароматной ночи летнего сада – но грозно потрясающий крыльями цербер вряд ли позволит дальнейшие вольности.
- Внимательнее следите за своей хозяйкой, дорогуша, - насмешливый голос из-под бауты резал тягучий воздух, как острие ножа – масло, - ведь голова иной раз так закружится, что поймать не успеете!
Скалатти сбежал по ступеням, едва коснувшись полой плаща колышущегося подола голубого хитона. Еще раз, на прощанье, пахнуло теплом и страстным ожиданием, но он не оглянулся, оставляя несовершенным приключение и унося осколки жажды. Вечер был в разгаре, и было еще время разыскать Франческу и исправить ошибку.

 Отправлено: 11.04.11 18:11. Заголовок: - Да уж присмотрю, н..

- Да уж присмотрю, не извольте беспокоиться!
Проводив синьора в маске негодующим взглядом, Мадлен заботливо поправила волосы госпожи – и на тебе, обнаружила, что одна из заколок, украшенных хрусталем, исчезла. Мадлен кинулась в глубь беседки, где еще минуту назад ее графиня лежала в объятиях Домино. Не то, чтобы Мадлен ее осуждала, у кого бы язык повернулся, но все же мало ли что могло случиться? А отвечать потом ей – не усмотрела, не уберегла. Тщательно все обыскав, камеристка облегченно вздохнула. Злополучная заколка была найдена! Но тут ее пальцы почувствовали холод и тяжесть серебра. Поднеся к глазам находку, женщина обнаружила еще одно украшение, потерявшее хозяина – изящную безделушку с вделанным в крышечку камнем.
- Смотрите, синьора, что я нашла, должно быть, вы обронили!
Патриция, согласно кивнув, сжала в кулачке серебряный шатлен. Скорее всего, эту вещицу обронил незнакомец, чьего имени она так и не узнала. Может быть, оно и к лучшему, зачем мучить себя сладостными, но и болезненными воспоминаниями о минутах, проведенных в его объятиях. А эта безделушка останется ей на память о встрече в беседке!
- Спасибо, Мадлен, - благодарно кивнула она. В голосе прозвучала невольная грусть. – Знаешь, я думаю, нам стоит уехать домой. Я уже достаточно навеселилась.