Отправлено: 27.03.11 16:58. Заголовок: Черный король, белая королева

9 июня 1744 года, около двух часов пополудни, домик на улице Святой Анны близ ломбардской церкви.

 Отправлено: 27.03.11 16:59. Заголовок: Солнечный луч царапн..

Солнечный луч царапнул щеку, заставив синьора Скалатти недовольно поморщиться и перевернуться на другой бок, уткнувшись носом в рыжую гриву спящей рядом куртизанки.
Чихнув, он поднялся, придерживая руками гудящую голову, растолкал сонную жрицу любви и начал лениво одеваться, щурясь на полуденный солнечный свет и жадно глотая обжигающий черный кофе, принесенный утренним Дионисом, при дневном освещении оказавшимся бледнолицым и веснушчатым, хотя веснушки девица явно пыталась свести с помощью притираний.

Фабьо, привычно дремавший на козлах, осклабился, узрев немного помятую физиономию хозяина, встрепенулся, свистнул кнутом, понукая застоявшихся лошадей. Карета сорвалась с места, подняв облачко пыли. Через четверть часа Скалатти уже входил в свои покои во дворце Мочениго, распоряжаясь о горячей воде, завтраке и свежей одежде.
Записка от синьоры ди Мадильяни застала его в тот самый момент, когда, оживший и почти довольный жизнью, секретарь с легкой брезгливостью взирал на корреспонденцию, в избытке накопившуюся на письменном столе и ожидающую ответа. Витторио развернул бумажный квадратик, рассеянно повертел его в руках, и задумался на мгновение, вчитываясь в написанные летящим почерком графини Виценто торопливые строки. Вручив посланцу монету серебром, приказал вновь заложить карету, отбросив тот час же мысли о трудах праведных.
- Впрочем, нет. Я поеду верхом, это будет быстрее. Фабьо, седлай лошадей.
Изумленный слуга отправился исполнять поручение секретаря, почесывая затылок и недоумевая, отчего еще четверть часа тому назад синьор Витторио категорически утверждал, что ничто более не способно сегодня сдвинуть его с этого кресла, а нынче ведет себя как юнец, получивший от дамы своего сердца пустяковый намек на благоволение.
Скоро два всадника в темных одеждах остановились у калитки обнесенного каменной стеной домика у ломбардской церкви. Им отворили немедленно.
Синьор Скалатти пружинисто спрыгнул с прядущей ушами лошади, и бросил повод подоспевшему Фабьо, взлетая на ступени домика с легкостью парящего над морской гладью альбатроса. Внутри у него звенела тонкая, натянутая струна предвкушения. Он срочно понадобился ей. Зачем?
Да и черт ли в том, почему она написала ему? Главное, он увидит ее скорее, чем мог надеяться, главное…
Стук дверного молотка, неторопливый тенорок слуги: «Вас уже ждут, синьора», и, наконец, Патриция… В маске, белом утреннем платье, окутанная едва уловимым холодком и ароматом дамасской розы.
Что-то дрогнуло у него внутри и повисло на зыбкой ниточке ожидания.
- Вы скоро вспомнили обо мне, жемчужина, - нетерпение прорвалось в голосе тянущей хрипотцой, - соскучились, cara mia?

 Отправлено: 27.03.11 17:01. Заголовок: Чтобы не говорил гос..

Чтобы не говорил господин министр торговли о переменах, кое-что им было не подвластно. Например, легкое головокружение, каждый раз охватывавшее Патрицию при виде этого невыносимого венецианца, его голос, язвительный но странно нежный, заставляющий вскипать кровь от весьма противоречивых желаний - броситься к нему в объятия и бросить в него чем-нибудь потяжелее.

«Дьявол вас побери, синьор Скалатти, что в вас есть такого, что не дает мне забыть вас даже после этого гнусного предательства, после истории со скрипачкой», - мятежно подумала графиня. Рука, взлетевшая было к маске, как подстреленная птица упала на белый шелк платья. Нет, у Витторио слишком острое зрение и синяк на лице отнюдь не то украшение, которым дама может похвастаться перед кавалером. А кроме того Патриция слишком хорошо помнила все жестокие слова, сказанные между ними в этой самой комнате. И тот неоспоримый факт, что пророчества синьора Скалатти насчет ее мужа так быстро сбылись, не придавал графине Виценто уверенности в себе. Жалость – это последнее, чего гордая женщина хочет от своего любовника, тем более любовника, оставленного ею же.

- Доброго дня, синьор Скалатти, - глухо проговорила Патриция, радуясь сейчас тому, что маска скрывает от мужчины выражение ее лица. – Поверьте, я не стала бы беспокоить вас, не будь у меня в этом крайней нужды. Да и времени у меня очень мало, я прибыла сюда в карете подруги, вряд ли ей удастся долго скрывать мое отсутствие. Поэтому оставим обмен любезностями, если это, конечно, возможно, и поговорим о деле.

 Отправлено: 27.03.11 17:02. Заголовок: Раз! – и нежное сопр..

Раз! – и нежное сопрано графини Виценто звучит едва ли приветливее, чем лязг ржавого железного засова, два – и от белого платья, в вырезе корсажа которого так волнительно вздымается манящая женская грудь, веет холодом, словно он ненароком коснулся ледяной статуи, о который лишь слышал однажды от французского посланника в далекой России.

- О-де-ле, - сказал он с расстановкой, ощупывая тягучим взглядом непроницаемый шелк на лице синьоры ди Мадиьяни, роняя звуки, словно деревянные, сухие кубики, с треском сыплющиеся на паркет, - как жаль, я-то надеялся… Но пусть о деле. Прошу, синьора!
Витторио протянул руку, чтобы помочь Патриции обойти кресло и присесть. Она приблизилась, и холодная стена рассыпалась в хрустальную пыль. Скалатти остро почувствовал прикосновение ее руки. Так, как это бывает нечасто, как это бывало лишь с ней – сначала она коснулась его теплом, затем - тонкой кружевной печаткой, цвета ослепительной невинности, и только потом он услышал аромат прикосновения ее кожи. Ему показалось, что в маленькой прохладной гостиной стало жарко.
- Когда-то давно белый цвет считался траурным цветом королев. Могу ли я надеяться, что вы скорбите о нашей погибшей любви, regina?

 Отправлено: 27.03.11 17:04. Заголовок: Сердце графини Вицен..

Сердце графини Виценто пропустило удар. До чего же безжалостно напоминать ей о том, что было и чего уже не вернуть, до чего жестоко! Если бы она могла читать в сердце синьора Скалатти, как в открытой книге, чтобы она там увидела? Что скрывается за этой маской язвительной любезности, что значат его слова – признание или всего лишь насмешка над той, что сама отвергла его, а теперь просит о встрече? И если бы она сейчас ответила: «Да, Витторио, я скорблю по нашей любви. Я ношу память о ней даже не в сердце – оттуда ее еще можно изгнать, но в самой крови. Она не дает мне спать ночами, она заставляет меня вздрагивать, когда в церкви или на улице я вижу кого-то, кто напоминает мне вас. Вы стали ядом для меня, Витторио – ваши объятия, ваш шепот, даже ваши насмешки. А противоядия я не знаю», если бы она так ответила, чтобы он сказал?

Молчаливое признание, которое так и не обрело свою жизнь, повисло в воздухе, отразилось в медовых глазах Патриции, заставило дрогнуть ее пальцы, когда их коснулся Витторио. Сев в кресло, она сжала руки и только этот жест, пожалуй, невольно выдал охватившее ее волнение. По дороге в этот дом она продумала каждое слово, которое скажет при встрече, но сейчас все заготовленные речи вылетели из головы.

- При нашей последней встрече мы заключили союз, синьор Скалатти, - тихо проговорила Патриция, чувствуя, как от волнения перехватывает горло. Слишком много сейчас было поставленно на карту. Если Витторио откажется ей помочь, то она проиграла, окончательно и бесповоротно. Чтобы отомстить мужу, мало скомпрометировать мальчишку Беллони. Из осторожности синьора ди Мадильяни ничего не сказала подруге о заговоре в который, возможно, втянут министр торговли. Но с венецианцем она могла говорить об этом откровенно. – Вы получили от меня бумагу, получили против моей воли, но это дело прошлое. Полагаю, вы уже можете мне сказать, действительно ли она стоила затраченных вами усилий? Мой муж заговорщик? И если да, можно ли это доказать?

 Отправлено: 27.03.11 17:48. Заголовок: Темный, изучающий вз..

Темный, изучающий взгляд прожигал белый шелк маски, словно пытаясь испепелить зримую преграду, почувствовать нежность шелка кожи.
Скалатти смотрел на нее, слушал, впитывал, как губка, ее запах. Ему показалось, или ее изящная ручка дрогнула? На кончиках пальцев осталась золотая пыльца – там, где он касался ими ее руки. Он моргнул, и пыльца исчезла.
- Ваши старания не пропали втуне, cara, - он присел в кресло напротив, утихомиривая волнение, и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, - ценность бумаги, хм… подаренной мне вами, неоспорима. Заподозрить вашего мужа в принадлежности к клану заговорщиков можно, хотя основания для этого слишком шатки…
Венецианец сознательно преуменьшил свою почти полную уверенность в том, что министр торговли имеет отношение к проавстрийскому заговору. Сознательно недоговаривал, ибо сомнение незримой змейкой скользнуло под ворот его сорочки. Что-то произошло, что-то особенное, из-за чего графиня Виценто возжелала немедленного разоблачения мужа.
Более подходящей возможности произвести основательную ревизию бумаг министра может и не представиться. Но что же случилось? В какой-то момент корысть боролась с ревнивыми подозрениями, расчет с отравленной невидимым ядом кровью, которую горячила близость любовницы. Спросить? Но он может спугнуть ее. Позже…
- Основания для этого слишком шатки, нужны доказательства посущественнее, - его голос звучал глухо, отстраненно, - я примерно знаю, что нужно искать. И, если вам, жемчужина, так желательна голова вашего супруга на золоченом блюде…

 Отправлено: 27.03.11 18:08. Заголовок: - Посуда не так уж в..

- Посуда не так уж важна, Витторио, важно само кушанье, - с жестокой, мрачной усмешкой, столь отличной от ее обычного легкомыслия, окутывающего ее невидимым, но ощутимым сиянием, ответила Патриция. – Да, мне нужна голова мужа… но я женщина практичная и понимаю, что вряд ли ее можно получить прямо сейчас, а жаль, жаль.

Как всегда, ее бывший возлюбленный, умел отделить существенное от неважного. Точнее не сажаешь – ей была нужна голова графа Виценто, а еще вернее, ей нужен был крах всех его надежд. Начиная от свадьбы племянника, и заканчивая его политической карьерой. Патриция желала повергнуть этого тучного, краснолицего колосса и наступить на тело врага своей красивой ножкой.

Упрямо глядя куда угодно, но не в лицо синьора Скалатти, потому что его горящий, пытливый взгляд лишал ее последних остатков самообладания, Патриция продолжила:
- Мне нужно от вас две вещи, синьор Скалатти. Первая – чтобы вы взяли на себя заботу о племяннике моего мужа, Джулиано Беллони. Под вашим чутким руководством мальчишка должен стать самой скандальной фигурой в неаполитанском обществе. И второе… второе чтобы вы мне сказали, что я должна сделать для того, чтобы министр торговли потерял все, что у него есть. Имя, состояние, должность, положение. Все! Вы понимаете значение этого слова, Витторио?

 Отправлено: 27.03.11 18:23. Заголовок: Ревность подняла гол..

Ревность подняла голову и зашипела, сворачиваясь в тугие кольца. Черт возьми, что она задумала? И главное – почему? Что подвигло ее объявить войну супругу именно сейчас? Пусть племянник, маленький провинциальный гусенок, желающий получить от жизни все удовольствия. Свернуть шею такому не составит труда. Но муж? Тучный Приап, весомое обеспечение беззаботного существования синьоры ди Мадильяни… Неужели так скоро появилась новая причина для волнений?! Так скоро, когда следы его поцелуев еще не остыли на сияющем перламутром теле?
Едва ли горячую голову венецианского дипломата могла остудить осторожность. С кем угодно, но не с ней! Не с ней, с ее запахом, шелковой кожей, ее гибким, притягательным и порочным телом, плавными, завораживающими движениями, медовым блеском глаз в прорезях маски. Едва ли он сейчас мог бы остановиться и рассуждать здраво.

- Что же заставляет вас так рисковать, графиня? - нарочитая холодная язвительность боролась в нем с тщательно скрываемой яростью, - ваш супруг не одобрил вашего нового любовника? Или очередное увлечение столь великолепно, что граф теперь кажется вам досадной помехой на пути к безоблачному счастью?

 Отправлено: 27.03.11 18:41. Заголовок: На какой-то миг Патр..

На какой-то миг Патриция решила, что ослышалась. Более гнусного и несправедливого обвинения и представить было нельзя! И от кого она все это слышит? От человека, который все эти месяцы пользовался ее самой горячей благосклонностью, которому она была верна – и это при том, что постоянство никогда не входило в число достоинств графини Виценто! От человека, ради которого она с легкостью рисковала репутацией, своим положением, да что там - жизнью! Нет, право же, это уж слишком! От мужа она получила оплеуху, любовник же решил продолжить эту славную традицию, осыпая ее насмешками, уколами и оскорблениями, и это именно сейчас, когда она так нуждалась в утешении и нежности!

Как ужаленая вскочив с кресла, графиня вперила в синьора Скалатти негодующий взгляд, который, будь ее воля, оставил бы от венецианца только горстку дымящегося пепла на бледных розах ковра. Кровь лихорадочно стучала в висках, заставляя забыть о том, что этот наглец, осмеивающийся говорить с ней в таком оскорбительном тоне – ее надежда на спасение! Нет, она никому не позволит унижать себя, запугивать, оскорблять! Достаточно!

- Как вы смеете, синьор Скалатти? Я не понимаю о каких увлечениях вам угодно говорить, но, клянусь, вы пожалеете о своих словах, - от холодного достоинства Патриции не осталось и следа. Сейчас перед Витторио стояла женщина, жестоко уязвленная, чья раненая гордость не смогла перенести еще одного удара. – Если вы пришли сюда только для того, чтобы оскорблять меня, то я ухожу. Доверится вам было величайшей ошибкой в моей жизни, теперь я это вижу! От вас одни несчастья, синьор Скалатти, вы только и умеете, что причинять боль тем, кто вас любит!

 Отправлено: 27.03.11 18:56. Заголовок: - Любит?! – он вскин..

- Любит?! – он вскинулся, не сводя горящего взгляда с бледной маски, - вы говорите о любви, синьора?
Скалатти пружинисто распрямился и одним прыжком преодолел расстояние между ним и Патрицией. Сердце бешено стучало в груди, висках, даже в животе. Аромат ее духов стал навязчивее и слаще.
- Вы говорите о любви, cara mia? - ярость прорвалась в нем, как горный поток, смывающий на своем пути свежевыстроенную плотину, словно щепку, - не слишком ли громкая фраза для женщины, чьи грандиозные прожекты по уничтожению мужа возникают ровно в тот день, когда она расстается с любовником?! Вы не уйдете!

 Отправлено: 27.03.11 19:12. Заголовок: - Идите к дьяволу, В..

- Идите к дьяволу, Витторио, там вам самое место, - воскликнула графиня, изящной ручкой бестрепетно опрокидывая кресло, и ничуть не заботясь о том, что ее слова могут быть услышаны за пределами этой комнаты. – Может быть, мне напомнить вам о нежной скрипачке, которую вы мне предпочли? Или о том, что вы использовали меня, чтобы подобраться поближе к секретам моего мужа? Не пытайтесь указывать мне, что делать, я этого вам не позволю! Я больше никому не позволю унижать меня и уничтожу мужа и без вашей помощи, даже если это будет стоить мне всего! Или вы думаете, только у вас, у мужчин есть честь? Нет, клянусь всеми ангелами!

В порыве гнева Патриция схватила со столика фарфоровую вазу, в которую руками заботливых слуг были поставлены цветы – для услаждения глаз господина и его дамы. Ваза была брошена на пол, цветочные головки перемешались с осколками и жалко поникли в луже воды.

- Только попробуйте помешать мне, и следующая ваза полетит в вашу голову, - пригрозила она венецианцу, чья ярость сейчас не уступала ее собственной. В другое время Патриция, возможно, и уступила бы этой пугающей силе, но не сейчас. Сейчас над безбрежной гладью океана столкнулись два грозовых облака, и звон разбитого фарфора стал первым, предупреждающим рокотом бури, которая вот-вот должна была разразиться.

 Отправлено: 27.03.11 19:26. Заголовок: - Дьявол! – он нерви..

- Дьявол! – он нервически дернул ртом, словно упавшая ваза произвела грохот сродни пушечному залпу, и бросился навстречу Патриции с искаженным злостью лицом, - с ума вы сошли, прелестная пастушка?!
В то же мгновение Витторио успел перехватить руку, замахнувшуюся в попытке уничтожить очередную скульптурную группу, поймал тонкое запястье и сжал, второй рукой удерживая свободную кисть и силой прижимая ее к себе. Дышать стало тяжело, словно невидимая мягкая лапа сжала горло. Он с хрустом наступил на осколки погибшей вазы, отшатываясь назад. Но было поздно. Плавящееся золото в прорезях маски, аромат женского тела, ее близость, ее трепет – возможно, ее сотрясала ненависть, но ответная дрожь была иной – страсть, тяжелая, дурманящая страсть заставила венецианца болезненно скрипнуть зубами и подхватить ее на руки.
- Вы не уйдете, жемчужина, - голос его вибрировал в унисон горячей пульсации в теле, - по крайней мере, не сейчас.
Нежный фарфор хрустел под каблуками туфель, в ушах шумело, когда Скалатти нес ее в спальню. Она будет сопротивляться? Нельзя сопротивляться неизбежному…

 Отправлено: 28.03.11 06:02. Заголовок: За стенами дома буше..

За стенами дома бушевала фантасмагория жаркого дня, но в спальню, через плотные портьеры, проникала только его малая толика в виде золотистой пыли, кружащейся в солнечном луче. Когда легкий ветерок в саду играл ветвями деревьев, солнечный луч начинал шаловливо скользить по прохладным плитам пола, по креслу и кровати, подкрашивая золотом то шелковую туфельку или шейный платок, в спешке брошенный на пол, то белую женскую руку, бессильно лежащую на смятом шелке простыней или смуглую мужскую.

После того, как ураган по имени Витторио Скалатти занес ее в эту спальню, после лихорадочных ласк, после чувственной бури, подхватившей их обоих, Патриция лежала на постели, чувствуя, как душу охватывает блаженное оцепенение. Она чувствовала плечом горячее плечо любовника, слышала его дыхание, в складках покрывала запутались их стоны, смешанные с проклятиями, хотя все происшедшее больше было похоже на благословение, иначе почему ей так спокойно и светло? Женщина боялась пошевелиться, чтобы это волшебство не разрушилось, боялась открыть глаза, чтобы не встречаться взглядом с Витторио, потому что если она увидит в них снисходительную насмешку победителя – это будет конец всему.

Но, казалось, мужчина рядом крепко спал, опустошенный той же силой, что и его любовница. Мысль о том, чтобы тихо выскользнуть из спальни, привести в подобие порядка свой наряд, и бежать, бежать подальше от этого дома и этого человека, обладающего над ней пугающей властью, показалась Патриции спасительной. Осторожно высвободив пальцы из-под его ладони, задержав дыхание, она скользнула по шелковым простыням к краю постели, чувствуя, как где-то внутри благословенное тепло, рожденное ласками Витторио уже сменяется невыносимым холодом расставания.

 Отправлено: 28.03.11 08:30. Заголовок: Витторио не спал. Оп..

Витторио не спал. Опустошенный, он лежал, смежив веки, слушая грохот собственного сердца, и влажной кожей чувствуя лежащую рядом женщину.
В нем еще жили переплетенные страстью пальцы, смятые ароматные простыни, ее проклятия, стоны и благодарные всхлипы, он брал ее с яростью, владея, как ураган владеет щепкой, он утопал в ней, остро наслаждаясь диктуемым им чувственным ритмом, он останавливался, жадно лаская податливое перламутровое тело, и растворялся в ней, отчаянно захлебываясь в подступающей к горлу предательской, звенящей нежности.
Как, почему, зачем эта легкомысленная пастушка с медовыми глазами забрала над его желаниями такую власть?
Он не услышал, а почувствовал, как она отодвинулась и попыталась соскользнуть с кровати – плечу стало холодно, он пошевелился, протестуя, и, не открывая глаз, потянулся следом.
- Убегаете, жемчужина? Бросьте, мы не договорили. К тому же, у меня нет горничной, которая поможет вам одеться, – улыбнулся, не разжимая рта, приоткрыл один глаз, весело обозревая беспорядок в комнате, - о, черт, надо же, как я торопился!
Скалатти открыл второй глаз, присел на постели и бесцеремонно опрокинул Патрицию на спину, прижимая к кровати всем телом. Руки заскользили по шелковой коже, лаская шею и грудь, поднимаясь выше, и он то ли приказал, то ли попросил, выдыхая горячо и влажно в колеблющиеся завитки светлых волос, пахнущие розой и корицей:
- Погодите, cara, - он касался ее припухших, нежных губ краткими поцелуями, невесомыми, словно касания крыла бабочки, чувствуя, как они поддаются, открываются ему навстречу. Самоуверенная улыбка тронула его губы.
Витторио отстранился, чтобы полюбоваться произведенным эффектом, и замер, только сейчас узрев в золотистой пыли пудры свежую лиловую отметину.
- Что это? – голос грозил сорваться в хрип.

 Отправлено: 28.03.11 11:31. Заголовок: Наверное, в этом и с..

Наверное, в этом и состояло самое страшное искушение – поддаться властной настойчивости мужских рук, позволять себя вести по узкой тропинке к сверкающему, непереносимому блаженству. Но позволив себе несколько бесконечных минут забытья под поцелуями Витторио, Патриция тут же получила ушат холодной воды на свою разгоряченную страстью голову.

Медовые глаза испуганно распахнулись навстречу черному, непроницаемому взгляду венецианца. Ну да, шелк маски больше не служил надежным прикрытием, да и пудра стерлась и осыпалась под требовательными поцелуями любовника, так что отметина, оставшаяся от мужа на белой фарфоровой коже горела как клеймо. И тут синьора ди Мадильяни, легкомысленная пастушка, доходившая в любви до сумасбродства, в страсти до безрассудства, неверная жена и ветреная любовница впервые почувствовала стыд. Не притворно-кокетливое смущение, которое так мастерски изображают светские дамы от самых юных до высохших старух, а настоящий, мучительный, жгучий стыд. Демонстрировать любовнику след от удара, которым наградил ее муж было до такой степени унизительно, что графиня в душе содрогнулась от отвращения к себе и ненависти графу Виценто.

Покраснев, она прикрыла ладонью щеку, словно этот жест мог что-то изменить.
- Ничего… Вернее, почти ничего, - с трудом проговорила она, отводя взгляд. – Случайность. Я была неосторожна. Не будем об этом, Витторио.

 Отправлено: 28.03.11 11:47. Заголовок: Опасный, настороженн..

Опасный, настороженный зверь заворочался внутри темным тугим комком, сверкнул красным глазом и лязгнул зубами. Витторио молчал, не сводя напряженных черных глаз с ее лица, вспыхнувших болезненным алым румянцем скул и шевелящихся побледневших губ, все время, пока она говорила, сдерживая дрожащие в голосе слезы. Он почувствовал, как она сжалась, съежилась, словно ненавидя самое себя за свою слабость. Отброшенная в закоулки сознания страстной интерлюдией ярость толкнулась в груди настойчиво и властно. Что она скрывает, черт возьми!?
Патриция прикрыла ладонью ссадину, но он безжалостно перехватил ее руку и прижал к шелковой простыне, ловя блестящий глухой ненавистью взгляд.
- Не пытайтесь вырываться, синьора, я сильнее вас, - бархатный баритон горчил пугающей жесткостью, - вы не желаете рассказать мне, кто наградил вас этим подарком?
Он не успел договорить, когда догадка, очевидная в своей простоте, свалилась на него с ужасающим грохотом, оставляя за собой шлейф удушающей черной пыли.
- Муж?

 Отправлено: 28.03.11 12:29. Заголовок: Пресвятая Мария, ну ..

Пресвятая Мария, ну почему так тяжело на душе от необходимости сделать это признание, а сил на то, чтобы выкручиваться и придумывать неправдоподобную историю о том, как неловко она упала, приложившись щекой о край кровати уже нет. Кроме того, в глазах синьора Скалатти разгорался опасный огонек, и Патриция женским инстинктом почувствовала, что вот сейчас лгать ему попросту опасно. Всему есть предел, и они с Витторио отчего-то вдруг оказались на самом краю пропасти. Одно неосторожное слово и все, оборвется последняя связующая их нить, которая еще несколько минут назад, когда она лежала в его объятиях, казалась ей толще и прочнее стального каната, а теперь была слабее и тоньше паутины.
Горло перехватило так, что дышать было невозможно. Опустив ресницы и опасаясь, что еще вот-вот и слезы потекут по щекам, а это будет совсем ужасно – так показать свою слабость перед язвительным венецианцем, графиня только кивнула головой, подтверждая его догадки.
- Да, он.
Это «да» прозвучало не громче вздоха, но для Патриции обладало силой, подобной удару топора. Боясь открыть глаза, чтобы не увидеть на лице любовника насмешку, смешанную с легким презрением – надо же, великолепную синьору ди Мадильяни поколачивает ее же супруг, как какую-нибудь торговку рыбой, попавшуюся под горячую руку нетрезвого муженька, женщина замерла, обреченно отсчитывая мгновения воцарившегося в спальне тяжелого молчания.

 Отправлено: 28.03.11 13:06. Заголовок: Все стало на свои ме..

Все стало на свои места. Цветные осколки сложились в неприглядную мозаику. Что вынудило графа Виценто ощериться откровенно, по-волчьи, отбросив в сторону незначительное – шепотки, мнение света, который, принимая абсолютные права мужа на жену как незыблемое, тем не менее, втихомолку посмеивается над потасканными, обрюзгшими рогоносцами? Скалатти выпрямился, как пружина в часах, наполняясь холодным бешенством. Будь министр тысячу раз прав, он подписал себе приговор.
«Я убью его».
Патриция молчала, не пытаясь вырваться и избегая его взгляда. Он кожей чувствовал ее страх, ожидание, боязнь насмешки, нового разочарования и оглушительного фиаско. Она вся была – натянутая струна, неловкое прикосновение – и порвется там, где полчаса назад, послушные его желаниям, плавились обезоруживающая нежность и женская покорность.
Витторио осторожно скользнул свободной рукой ей под спину, переворачивая на бок, словно куклу, и прижал к себе, обнимая и баюкая, как баюкают младенца.
- Ш-ш-шш… Ничего не говорите, жемчужина, – терпкий, обволакивающий шепот щекотал розовую мочку, - мы уничтожим его, как вы хотите.

 Отправлено: 28.03.11 13:57. Заголовок: Прерывисто вздохнув,..

Прерывисто вздохнув, и чувствуя, как щеки становятся мокрыми от слез, Патриция прижалась к Витторио, словно обиженный, потерявшийся ребенок. Страх и боль отступали, на их место пришло чувство умиротворения и покоя, словно во власти венецианца было оградить ее от любых бед. Дрожащие пальцы скользнули по смуглому, сильному телу, как будто ища опору.

- Спасибо, - тихо прошептала она в его губы, коснувшись их поцелуем, вложив в него больше, чем страсть. Это была и благодарность, и доверие которого не было раньше, и молчаливое признание. Удивительно, но то, что казалось еще утром самым важным – уничтожить мужа, вдруг отошло на второй план, вытесненное этим ослепительным чувством того, что в самую черную минуту в ее жизни этот мужчина не отвернулся, не предал. А значит, она выйдет из этой комнаты с гордо поднятой головой и без страха встретиться со своим героем-мужем, решившем учить ее, словно лошадь или собаку – хлыстом.

О том, что толкнуло Витторио на это – теплые чувства к любовнице, инстинкт собственника, оскорбленного тем, что на его женщину поднял руку другой, или что-то иное, Патриция старалась не думать. Но ликующий голос где-тов сердце пел о том, что никогда бы синьор Скалатти не принял так близко к сердцу беды женщины, которая ему безразлична, никогда бы он не дошел в такой крайности в своих подозрениях, никогда бы в его глазах не плескалось столько пугающей ярости если бы… Если бы - что? Со вздохом синьора ди Мадильяни отогнала от себя эти мысли. Сейчас надо было думать о другом.

 Отправлено: 28.03.11 14:41. Заголовок: Витторио прижал ее к..

Витторио прижал ее к себе напоследок, всем телом чувствуя исходящее от нее тепло, прикасаясь губами к мокрым от слез щекам, дрожащему рту, и нехотя отстранился.
Часы на каминной полке отсчитывали ускользающие со скоростью вихря мгновения.
- Вставайте, cara, - он встрепенулся, скатываясь с постели и собирая разбросанную в пылу страстей одежду, - вам нужно торопиться, и есть вопросы, которые стоит обсудить сейчас.
Жесткая складка, обозначившаяся на лбу венецианца, знаменовала краткие сомнения. Он не стал спрашивать Патрицию о причинах ярости графа Виценто. Скорее, это отголоски старой бури, или что-то еще, может быть, злосчастный синьор Беллони, чья переменчивая фортуна вознесла его на гребень сиюминутной надежды на блестящее будущее, и так же коварно отшвырнет прочь, как мутная волна выбрасывает на берег щепку. Но это не мужчина, не другой мужчина. Он понял бы, если бы существовал другой. Слова лгут, тело никогда. А остальное… неважно, плевать на остальное.
- Вставайте, cara, - повторил Скалатти с нажимом и рассмеялся, видя, что она не делает попыток подняться, протянул к ней руки, запутавшись в рукавах собственной сорочки, и поднял легко, как пушинку, ставя на прохладную плитку пола, - не искушайте меня, и будьте осторожны. Очень осторожны. Кто знает, когда мы встретимся в следующий раз. И слушайте.

Венецианец ловко развернул любовницу спиной, мимоходом мазнув губами по нежной шее, на границе чувствительной кожи и трогательных белокурых завитков, ловко зашнуровал корсет, усадил на кровать, разворачивая к себе лицом и разглядывая невесомые шелковые чулки.
Тонкая полупрозрачная ткань скользнула вверх, обволакивая, как кокон, изящную женскую ногу. Томительная страсть снова зашевелилась в нем, разметав в прах едва укрепившуюся решимость.
- Черт! Это невыносимо, - почти болезненно простонал Скалатти, закрепляя белый шелк кокетливой кружевной подвязкой, - слушайте же, жемчужина. Вам нужно внимательно проследить за тем, что читает или читал ваш супруг.

 Отправлено: 28.03.11 17:48. Заголовок: - Наверное, так же с..

- Наверное, так же сейчас графиня Арнольфи ухаживает за своим новым приобретением – синьором де Руасси. Когда я уходила к вам, то определенно видела в спальне графини этот белокурый дар Господа своим благочестивым дочерям, - слабо улыбнулась Патриция, подчинившись ловким рукам любовника, приводившим в порядок ее наряд. Витторио был прав – времени не осталось, в любую минуту граф Виценто мог послать слугу за своей женой в дом Луизы ди России, и тогда ее обман раскроется.

- Я слушаю вас, - подтвердила она, скользнув ладонью по камзолу синьора Скалатти, вроде бы для того, чтобы расправить на нем невидимую складку, а на самом деле чтобы утешить себя этой мимолетной лаской. – Значит, я должна следить за тем, что читает мой супруг… интересно! Но, думаю, вы знаете лучше меня, что нам нужно. Хорошо, я узнаю, какие книги бывают чаще всего в его руках, Витторио. В последнее время господин министр полюбил проводить дни и вечера в кругу семьи, так что у меня будет возможность понаблюдать за ним без помех. Предположим, нам удастся узнать что-то определенное, хотелось бы верить, что удастся. Как тогда я должна поступить?